Поиски и находки. Часть 3 - «...Дать солдату право на могилу»

Это было в июле 2002 года в Московской «Долине смерти» недалеко от д. Семеновское Можайского района Московской области.

Была летняя учебная Вахта Памяти. Три отряда — «Столица» (впоследствии «Победа»), «Высота» им. Дм. Сячина и «Исток» — решили провести сводную учебную Вахту Памяти. Были разбиты 2 лагеря: «детский» — для детей до 18 лет, и взрослый.

В «детском» лагере было свое самоуправление. На работах получилось что-то вроде состязания между детьми и взрослыми. Это привело к тому, что дети в первый же день работ нашли санитарное захоронение на 61 человека, обеспечив результат вахты.

Боевое захоронение – это не совсем корректный термин. Обычно, под этим имеется ввиду санитарное захоронение. Иногда — санитарное захоронение, в котором лежат не раздетые бойцы.

Госпитальное захоронение — это захоронение, в котором находятся бойцы, умершие от ран в госпитале. Обычно, они похоронены на большой глубине —1,5–2 метра (по санитарным нормам — это 2 метра).

Санитарное захоронение — это когда стащили-покидали убитых бойцов в воронки, блиндажи, ямы, чтобы они не создавали антисанитарии и неприятных запахов. Собственно, очень много поднимаемых бойцов именно из таких ям.

Есть еще верховые — это вообще незахороненные бойцы: например, бежал в атаку, убило, не стали его стаскивать никуда (или просто не заметили, не искали, некому было) — он так и лежит уже больше 60 лет.

Сложный вопрос. По-разному: бывают места по архивной информации; бывают — местные жители показывают, что в том лесу наши кучами навалены; бывает, что понравилась высота, попробовали — и пошла работа.

Дословно? «Круто, получилось». Именно так: удовлетворение от результата и предвкушение подъема бойцов.

Трудно сказать про самые страшные и поразительные находки.

Есть, скорее, запомнившиеся. Например, запомнился устав, который товарищи-бойцы скуривали на передовой, — у каждого было по чуть-чуть от устава, мы их так и подняли.

Есть неприятные моменты — мне лично неприятно поднимать женщин, нечего им там делать было на войне.

Из поразивших — об этой находке рассказывали товарищи из дружественного отряда. Под Ярцево (Смоленская область) по 1941 году подняли бойца с ломиком в руках, а к ломику был примотан проволокой штык от винтовки Мосина.

Среди бойцов «ярко выраженных» детей не доводилось поднимать, а среди гражданских – да, приходилось. Что означает «ярко выраженных»? Бывает, что бойцы совсем низкого росточка — например, из Средней Азии, а при плохой сохранности останков иногда трудно определить возраст: можно принять невысокого взрослого за ребенка и наоборот, да и раньше как-то не совсем умели возраст определять.

Про использование на фронте 14-15 летних подростков – ничего не могу сказать, не слышал. Слышал про 14-17 летних, работавших на разминировании после того, как фронт ушел. Фронтовые саперы обычно разминировали только дороги, а после этого разминирование проводилось уже силами местных жителей. Работали, в основном, за питание.

У одного из членов отряда, отец так разминировал в Курской области, а после этого был призван в армию и повоевал в 1944-1945 годах. Потери у таких «пионеров-саперов» были большие, так как их особенно долго не учили, но зато те, кто выживал, часто превращались в саперов «экстра-класса».

К мнению о «неосознании опасности» — так ее часто взрослые не осознают. В лесу доводилось видеть взрослых «дебилов», которые любой снаряд пытаются в костер засунуть, чтобы «бахнуло».

А что такое пацан 14-17 лет в деревне? — Это уже взрослый мужичок, который работает в поле, пасет и т.д. Мне кажется, что «осознание опасности» скорее от человека и воспитания зависит. Хотя, отношение к ценности жизни в 14-22 и в 35 лет, наверное, очень отличается.

Нет, души не чувствую. В моем понимании их уже нет. Сны с участием найденных и похороненных, и ненайденных тоже не снятся. «У всех негодяев прекрасный сон » (с).

Хотя… снилось раньше, иногда, что копаю, особенно зимой, что в лесу/поле за работой и что-то попадается… Просыпаюсь, а за окном снег лежит…

Да, нет. Особенного желания не было. Во-первых, бессмысленно — де-юре он прав, а, во-вторых, применение физической силы ничего не даст, кроме осложнения отношений с местной администрацией и органами внутренних дел.

Как сдерживаемся? Да, обычно, никак не сдерживаемся, даже желания особенного не возникает — у нас есть свое дело, и мы его как-то делаем. Это по Интернету — все герои, а вживую, чтобы у кого-то было яростное желание броситься на тракториста или местного «копаря» — я такого не видел.

Если в значении «местные копари», было. Например, был инцидент в прошлом году: вечером пришли в гости в лагерь и начали вести себя очень некультурно. В итоге — извинились и уехали. Правда, это скорее было из-за желания одного из гостей напиться и подраться, чем из-за профессиональной ненависти.

А так — по мере сил пытаемся нормальные отношения налаживать, хотя бы для того, чтобы отдавали нам найденные медальоны, а не выбрасывали в отвалы.

Законодательной базы для пресечения их деятельности не существует: воронка в поле, из которой они поднимают бойцов, юридически — не захоронение, а просто кусок поля.

В моем понимании педантичность немцев – это следование собственным инструкциям, предписаниям и нормам. О нормах по захоронению трупов в зоне боевых действий, во избежание инфекций, — слышал, но о том, чтобы идентифицировать личности захораниваемых бойцов — об этом никогда. (Тут имеются в виду инструкции по захоронению в зоне боевых действий, естественно, — в концлагерях и вне зоны боевых действий могут быть совершенно другие нормы). Так что, вероятнее всего, нет.
Да, и хоронили там, скорее всего, не сами немцы, а местные жители или «добровольные помощники».

Точная хронология, увы, невозможна по двум причинам:

1. Архивные материалы часто не полностью соответствуют действительности, или не соответствуют ей на 100%.
2. Участники событий давно уже ничего не помнят, да и часто сразу после войны ничего не помнили.

А человек, который на форуме яростно отстаивал восстановление хронологии событий по минутам, часам, дням, делал это от недостатка опыта.

Бывает, что даже дивизию, которую поднимаем, не можем установить, — можем предположить, что, скорее всего, это такая-то или такая-то, потому что они обе тут наступали, а тут хронологию по дням предлагают восстанавливать.

Да, бывает, ошибаемся. Прошлой весной под Ржевом поднимали подвал дома с бойцами — они, вроде как, должны быть по лету-осени 1942 года, а оказалось, что они по зиме 1941-1942 года лежат.

Бывают воронки, в которых останки лежал послойно: в нижней части бойцы, погибшие по 1941 году, выше — по 1942 году, в самом верху — по 1943 году. И как тут хронологию устанавливать — не ясно.

Немцы нам, конечно, попадаются. Отличаются элементами снаряжения и экипировки — пуговицы, крючки, обрывки униформы, подсумки, жетоны, каски. Часто останки немцев из-за более качественного питания отличаются цветом и крепче.

Мы их, обычно, передаем на местное немецкое кладбище (прим. Согласно взаимному договору между РФ и Германией об уходе за воинскими захоронениями, во многих областях /районах есть немецкие кладбища), туда же передаем информацию с жетонов. Организации, уполномоченные Народным союзом Германии, занимаются потом захоронением переданных останков.

Байки, что за поднятых немцев дают несколько десятков тысяч долларов — это миф. Вживую ни одного человека, который получил бы такие деньги, видеть не доводилось.

Да, есть отряды, которые работают по «немецкой программе» — это программа от Народного союза Германии через российских посредников: ребята заключают официальный договор и работают землекопами, обычная сумма оплаты — это порядка 150 рублей за поднятого фашиста. Мы немцев просто привозим и отдаем на местное кладбище.
Читайте далее: Окончание

Если Вы считаете статью полезной, оцените этот материал по 5-ти бальной системе.
Мы будем очень признательны за Ваш отзыв.

(4 оценок, в среднем: 3.25 из 5)